Жизнь строится по своим планам

У каждого человека — своя судьба, своя история жизни. Люди меняют профессии, место жительства, но остаются верны своим жизненным принципам. Николай Леонидович Игнатков в прошлом работал фельдшером скорой помощи. Потом в 1986 году принимал участие в ликвидации аварии на ЧАЭС. С 1988 года и до выхода на заслуженный отдых работал в органах МВД. Сейчас он на должности «любимый дедушка», как говорит его внучка Полина. Об истории своей жизни он поделился с нами подробнее в беседе.

— Родился я в Севском районе на Брянщине. После школы поступил в Мытищинское медицинское училище. Это решение было принято больше мамой, чем мной. Хотя в то время у меня была возможность пойти по военной стезе. В Севске с нами по соседству располагалась дача генерал-полковника Георгия Андреевича Строилова, начальника 6-го Управления ГРУ СССР. Его жена была также разведчицей, знала шесть языков. И у меня была возможность связать свою карьеру с военной разведкой — Георгий Андреевич мог мне в этом помочь. Но я не хотел и отказался от помощи, мотивируя тем, что не знаю немецкого языка. Очень негативно относился к немцам в то время, так как в Великую Отечественную войну у меня погиб дядя, а дедушку расстреляли фашисты.
И там, в техникуме, у меня также была возможность поменять профессию. У нас в учебном заведении преподавала жена космонавта Владимира Алексеева. И она предложила мне и моему товарищу по окончании медицинского училища пройти срочную воинскую службу в «Звёздном» (центр подготовки космонавтов). Как сейчас помню ее выражение: «Давайте вас целенаправленно в звезды призовут». Но и от этого предложения я тоже отказался, понимая, что буду постоянно вдали от дома. Окончив техникум по специальности “фельдшер общего профиля скорой помощи”, вернулся на родину. Устроился на городскую станцию скорой помощи в Володарском районе Брянска. Потом трудился в реанимационной бригаде.
А в 1983 году мне предложили перейти в железнодорожную воинскую часть в путевой развернутый батальон по своей профессии. Надо было решать жилищный вопрос, так как к этому времени у меня уже была своя семья, и этот вопрос стоял очень остро. А тут пообещали помочь в приобретении жилья. Работа была интересная, разноплановая, часто ездил в командировки по направлениям Ленинград (сейчас Санкт-Петербург), Вологда. Я вообще очень требовательный человек и люблю порядок и честность во всем. И этого требую как от себя, так и от других. И работая в части, я также соблюдал положенные требования. Поэтому в жизни, может, и было нелегко, мне всегда нужна была справедливость: что положено по закону — так и должно быть.
В то время наш батальон подчинялся Минску, а он – Киеву. И в 1986 году мне предложили поехать ликвидатором в Чернобыль. Эта командировка была продиктована больше жилищным вопросом – начмед пообещал долгожданное жилье для семьи. Но в то время и не было принято отказываться, надо – значит надо. Конечно, проводились политзанятия, учения по химзащите, мы в теории знали об опасности, которая нас там может ожидать. Но на самом деле никто не знал, с чем мы столкнемся в Чернобыле и какие последствия по здоровью будут потом.
Базировались мы на станции Вильча Киевской области в зоне 30 километров от реакторов. С начала аварии мы уже были третьим батальоном, который трудился в качестве ликвидаторов. Жили на территории лесополосы в палатках. Пробыл я там две недели и за это время выезжал к реактору два раза. И после каждого выезда лежал пластом в палатке: слабость, потеря аппетита, хотелось только пить. Нашей бригаде была поставлена задача: построить подъездные железнодорожные пути к четвертому энергоблоку ЧАЭС. Поэтому на базе собирались железнодорожные решётки, так как здесь было поменьше радиации, а затем они вывозились к реактору, где и укладывались. Людей было очень много на месте трагедии, тех, кто занимался устранением ее последствий. На мой взгляд, вся ситуация с ликвидацией аварии была не организована. Да, каждый выполнял свои действия, бригады людей осуществляли свои задачи, но общей слаженности не было. Думаю, это было связано с тем, что такого масштаба аварии в нашей стране никогда еще не было. Да, действовали по протоколу, но на деле его очень трудно осуществить, когда случаются такие страшные катастрофы. И только потом, спустя некоторое время, наше пребывание в радиоактивной зоне дало о себе знать. У солдат начались кровотечения, головокружения, плохое общее самочувствие. У меня через два года начались проблемы с зубами, стали крошиться, выпадать. В военной части я проработал пять лет. А потом ушел в структуру МВД. Там мне пришлось поработать и в вытрезвителе, и в исправительной колонии, и в дознании. Оттуда и вышел на заслуженный отдых. Сейчас я занимаюсь рыбалкой, здоровьем, семьей и надеюсь только на хорошее в жизни.
Я всегда старался быть на стороне справедливости и честности, хотел, чтобы было лучше для людей. Может поэтому, где-то не соглашаясь с руководством, переходил на другую работу. У каждого своя судьба, каждый идет своим путем, какие бы перипетии не вставали на нем. А в итоге, жизнь сама расставляет так, как ей угодно – каждый на своем месте. Мне очень нравится выражение героя Сергея Бодрова в фильме «Брат» — «А в чем сила, брат, а сила – в правде». И в этих словах есть действительно настоящий смысл для меня.
Ирина БУРЦЕВА
Фото из архива Н. Игнаткова (с внучкой Полиной)